Текст 2
Единый государственный экзамен был введен во всей стране с 2009 года. ЕГЭ - самый конфликтный элемент реформы образования - сотрясал общество несколько лет. Со школой связана каждая семья, и к единому экзамену никто не остался равнодушным. Каждый год школьный аттестат получает в 1,5 раза больше человек, чем служит в Российской армии. Отныне армия школьников будет жить по новому уставу - сдавать ЕГЭ и по его результату поступать в вуз.
За пять лет споров я могу, почти не рискуя ошибиться, заранее сказать, как относится человек к ЕГЭ. Оппоненты - гуманитарии, сторонники - технари. Первые собраны в столице, вторые - из провинции. Оппоненты лучше устроены в жизни. Они богато одарены и в личном плане, но судят о проблеме из общих соображений, стоит углубиться, как они, повторяя путь наши главных ректоров, переходят в команду сторонников. Наконец, надо признать, что склонные к интуитивному озарению женщины чаще не доверяют ЕГЭ, но живущие разумом мужчины склоняются в его пользу.
Если меня подговорить, я мог бы выступить в качестве адвоката любой из сторон. В одном случае сказал бы, что Пушкин, который наше все, не поступил бы в самый завалящий вуз, поскольку в аттестате по геометрии имел жирный ноль. В другом случае доложил бы, что любую вдохновенную область можно поверить цифрой, приводя в подтверждение Леонардо да Винчи, который, совершенствуя рисунок, изучил досконально механику, анатомию, математику, оптику, биологию, инженерное дело, архитектуру.
Взаимное непонимание у сторон возникает по заурядной причине - не договорились о терминах и каждый говорит на своем понятийном уровне. Если речь об элитном образовании, - а без таких специалистов стране, претендующей на роль лидера, не обойтись, — то одного ЕГЭ действительно мало. Но реформаторы вовсе не собираются грести все вузы экзаменом как единой гребенкой. Будет составлен список вузов во главе с МГУ и СПбГУ, где прием студентов будет осуществляться по своим нормам, хотя и с помощью ЕГЭ. Но высшее образование давно перестало быть элитным - стране необходимо массовое (в России 6 миллионов студентов) производство специалистов с высшим образованием. Все мировые лидеры, от США до Китая, выяснили, что ЕГЭ является самым эффективным инструментом отбора. В Кембридж и Гарвард давно поступают, предъявляя школьный аттестат, что не мешает их выпускникам мешками грести Нобелевские премии. Вопрос о качестве наших тестов серьезен, пока оно неважнецкое, но это вовсе не говорит о том, что идея ЕГЭ дефективная.
ЕГЭ — вроде демократии, про которую Черчилль говорил, что у нее много недостатков, но лучшей системы нет. Эксперименты во всех регионах и в элитных вузах (МГТУ, МФТИ, ВШЭ) показали, что студенты даже из далекой провинции, поступившие по ЕГЭ, сдают первую сессию в соответствии со своим баллом и лучше столичных студентов, пришедших традиционным путем.
Для россиян, привыкших не поступать, а разными хитростями устраиваться в престижные вузы, единый экзамен переворачивает систему ценностей. Мы вполне привыкли к тому, что москвич только из-за того, что имеет доступ к нужному репетитору, строит лучшую жизнь, чем толковый парень из глухомани. И кому неведомо, что члены приемных комиссий не без выгоды исполняли роль товароведов в эпоху дефицита. Если уж о демократии говорить, то единый экзамен срывает тайные покровы, и отношение к нему служит индикатором либеральных убеждений.
Часто говорят о центробежных силах, которые грозят разорвать огромную страну. Для борьбы с опасностью придумали вертикаль власти. ЕГЭ, повышая доступность высшего образования и мобильность молодежи, является тонким инструментом с тем же политическим смыслом. После введения ЕГЭ количество иногородних студентов в ведущих вузах выросло на 2%, ребят из сельской местности — на 10%-15%.
И еще. Проблема ЕГЭ вроде кустарника, за которым не видно леса. Главная проблема высшего образования вовсе не в том, кто и как поступает в вузы, а в том, кто и куда выходит из них. Чуть не половина выпускников не работает по специальности. Те, что работают, должны переучиваться. А мы из-за ЕГЭ шпаги ломаем.